Экскурсія въ Кіевъ
15-20 іюня 1909 года.
Сегодня, 15-го іюня, на глуховскомъ вокзалѣ царитъ необычайное оживленіе: мы, гимназистки 7-го и 8-го класса, въ числѣ 16 человѣкъ, съ руководительницей Е.Е. Безрученко отправляемся въ экскурсію вѣ Кіевъ.
Суета невообразимая. Съ корзинками, подушками, узелками мы бѣгаемъ по платформѣ, толпимся у дверей и радостно встрѣчаемъ опоздавшихъ подругъ. Забыты пережитыя во время экзаменовъ душевныя волненія, всѣ оживлены, веселы. Чувствуется необыкновенный подъемъ духа. Публика съ любопытствомъ смотритъ на насъ, и кажется, что ей пріятно видѣть оживленныя лица и слышать звонкій смѣхъ. Каждому вспоминается молодость, веселье и начинающійся ясный день жизни.
Наша руководительница, съ помощью сторожа гимназіи, сдаетъ въ багажъ тяжелыя вещи. Мы пока свободны.
Но вотъ прибыль поѣздъ. Прозвонили въ первый разъ. Мы поспѣшно прощаемся съ провожающими насъ и бросаемся въ вагонъ. Кто-то чуть не затерялъ квитанціи, кто-то чуть не опоздалъ на поѣздъ. Второй, а за нимъ и третій звонокъ, и поѣздъ трогается. Все быстрѣй и быстрѣй замелькали станціонныя постройки, водокачка, деревья, - и мы въ полѣ.
Я оглянулась. Въ вагонѣ были однѣ ученицы съ своей руководительницей. Я испытывала какое-то странное чувство: мнѣ весело, и вмѣстѣ съ тѣмъ какъ-то жутко; я вдали отъ семьи, среди близкихъ и вмѣстѣ съ тѣмъ далекихъ подругъ. Вѣдь быть въ одномъ классѣ не значитъ еще, къ сожалѣнію, знать другъ друга. Мнѣ кажется, что мы всѣ переживали одни и тѣ же чувства. Но черезъ нѣкоторое время мы освоились. Сидѣли группами у оконъ, собирались на площадкѣ, разговаривали объ экзаменахъ, объ экскурсіи, любовались зелеными лѣсами, полями, на которыя не успѣли насмотрѣться ранней весной. Быстро летитъ время. Почти на каждой станціи мы выходимъ изъ вагона и осматриваемъ вокзалъ. По дорогѣ къ намъ - присоединились еще 5 ученицъ.
Незамѣтно надвинулась ночь. Постепенно смолкаютъ голоса. Нѣкоторыя изъ насъ прилегли, другія же, стоя у окона, любовались чудной лѣтней ночью въ полѣ.
Земля заснула, заснули заботы, суетныя думы. Не спитъ лишь небо. Темное, необъятное съ милліардами звѣздъ; оно полно таинственной жизни, еще болѣе непонятной, чѣмъ жизнь человѣческая. Звѣзды мигаютъ і переливаются разноцвѣтными огоньками. Вотъ оторвалась одна и тихо скользнула по темному небу. Исчезла. За ней другая, третья… Въ головѣ ни одной опредѣленной мысли. Чарующая величественная красота ночного неба приковываетъ взоръ.
На душѣ стало какъ-то грустно. Невольно припомнились мнѣ слова Стендаля: «Красота, - это обѣщаніе высшаго счастья; вотъ отчего отъ соприкосновенія съ красотой, съ законченной и чарующей гармоніей часто становится грустно на душѣ.» Въ эту ночь мы соприкоснулись, съ законченной и чарующей небесной гармоніей…
Мы заснули только предъ разсвѣтомъ.
Утромъ 16-го іюня мы увидѣли Днѣпръ. Полныя музыки слова: «Чуденъ Днѣпръ при тихой погодѣ, когда вольно и плавно мчитъ сквозь лѣса и горы полныя воды свои» такъ и просились на языкѣ. Хотя Днѣпръ далеко не разлился «безъ мѣры въ ширину, безъ конца въ длину,» но всеже намъ очень понравился. Какая-то особенная прелесть есть въ водѣ, чѣмь-то величавымъ, вольнымъ и сильнымъ вѣетъ отъ нея!
Мы приближаемся къ Кіеву. Неясныя очертанія зданіи прячутся въ зелени садовъ, покрывающихъ уступы горъ. Масса церквей величественно выдается среди построекъ, блестя на солнцѣ златоглавыми куполами. Въ прозрачномъ утреннемъ воздухѣ ясно вырисовываются и башни католическаго костела.
Чудная панорама!
Между тѣмъ поѣздъ идетъ все тише и тише. Мы на кіевскомъ вокзалѣ. Публики мало. Выкрикиванія комиссіонеровъ, стукъ подъѣзжающихъ экипажей нарушаетъ тишину еще не вполнѣ проснувшагося города. Вскорѣ прибылъ трамвай, и мы отправились въ городъ. Предъ нашими глазами замелькали ряды незнакомыхъ улицъ, зданія, сады. Часа черезъ два мы достигли гимназіи Петра, гдѣ намъ было отведено очень удобное помѣщеніе. Вскорѣ пришелъ инспекторъ гимназіи г. Ружицкій съ преподавателемъ г. Прокоповичемъ, котораго и представилъ намъ въ качествѣ нашего руководителя.
Отдохнувъ немного, мы начали осмотръ Кіева съ Десятинной церкви. Отъ нашего руководителя мы узнали, что Десятинная церковь была построена св. Владимиромъ на томъ мѣстѣ, гдѣ жили и были убиты первые христіанскіе мученики - Іоаннъ и Ѳеодоръ. Эта церковь была разрушена до основанія во время Батыева нашествія. Нынѣшній храмъ былъ построенъ въ 1842 г. и имѣетъ мало общаго съ разрушеннымъ. Въ церкви находятся гробницы св. Владимира и св. княгини Ольги. При раскопкахъ фундамента древней церкви найдено много предметовъ древности, какъ-то: куски карнизовъ, штукатурки съ остатками стѣнописи и др.
Какъ бы для того, что бы оттѣнить суровое величіе Десятинной церкви, недалеко отъ нея возвышается изящная по архитектурѣ Андреевская церковь. Большой куполъ церкви окруженъ четырьмя тонкими башенками.
Существуетъ преданіе, что эта церковь заложена на томъ мѣстѣ, гдѣ св. апостолъ Андрей водрузилъ крестъ и благословилъ эту мѣстность. «Видите ли вы горы сія,» сказалъ онъ ученикамъ своимъ, «яко на сихъ горахъ возсіяетъ благодать Божія, имать градъ великъ быти и церкви многимъ Богъ воздвигнути имать.»
И мнѣ такъ ясно рисуется дикая, пустынная мѣстность, гора, надъ Днѣпромъ и деревянный крестъ на вершинѣ ея.
Въ царствованіе Елизаветы Петровны знаменитый архитекторъ Растрелли составилъ планъ Андреевской церкви. Впослѣдствіи вокругъ главнаго купола уже другимъ архитекторомъ были сдѣланы новыя башенки, которыя представляютъ только грубое подобіе прежнихъ. Прежде чѣмъ войти въ церковь, мы долго любовались чуднымъ видомъ, открывающимся съ ея паперти на Подолъ, Днѣпръ и Заднѣпровье.
Внутренность церкви, въ стилѣ рококо, намъ очень понравилась. Главную святыню храма составляютъ останки мощей ап. Андрея. Осмотрѣвъ Андреевскую церковь, ми пошли къ Софійскому собору, устроенному Ярославомъ Мудрымъ почти 900 лѣтъ тому назадъ.
Черезъ покрытую золотомъ колокольню, построенную гетманомъ Мазепой, мы вошли на обширный дворъ, и остановились пораженныя величіемъ 11-ти главаго храма, гордо подымающаго къ небу свои многочисленные кресты. Внутри стѣны храма украшены фресковыми изображеніями. На запрестольной стѣнѣ находится мозаичное изображеніе Богоматери.
Вокругъ храма идутъ хоры. Подымаясь-по лѣстницѣ на хоры, мы обратили вниманіе на изображенія звѣрей, птицъ и какихъ то чудовищъ на стѣнахъ.
Нашъ руководитель объяснилъ намъ, чго лѣстницы находились раньше внѣ храма и только благодаря пристройкѣ, сдѣланной въ XVII вѣкѣ, онѣ вошли въ составъ храма. Мѣсто, занимаемое Софійскимъ соборомъ, представляло когда-то центръ Ярославова города, окруженнаго валами. Теперь отъ сѣдой старины сохранились такъ называемыя „Золотыя ворота.“ Онѣ находятся почти въ центрѣ небольшого сквера. Золотыя ворота съ церковью Благовѣщенья были сооружены Ярославомъ и состояли изъ каменныхь высокихъ и толстыхъ стѣнъ. Двери воротъ были мѣдныя, позолоченныя. Теперь остатки стѣнъ укрѣплены желѣзными связями. Онѣ стоятъ на каменномъ фундаментѣ и окружены чугунной рѣшеткой.
О многомъ могли бы онѣ поразсказать намъ; не одно поколѣніе людей стояло предъ ними; свидѣтелями не одного великаго событія были онѣ. Слышали онѣ и громкій скрипъ возовъ приближающихся татаръ и дикіе побѣдоносные крики ихъ; видѣли и разрушеніе славнаго города Кіева; были свидѣтелями того, какъ „князи начаша сами на себя крамолу ковати и печаль жирна утече средѣ земли Русской.
“ Недалеко отъ Софійскаго собора, на Софійской площади возвышается величественный памятникъ Богдану Хмельницкому въ память присоединенія Малороссіи къ Россіи. Гетманъ сидитъ на разгоряченномъ конѣ, въ гетманскомъ-одѣяніи; въ правой рукѣ - булава, а лѣвой онъ сдерживаетъ коня. Пьедесталъ памятника изображаетъ гранитную скалу.
На углу Фундуклеевской улицы на небольшой площади расположенъ городской театръ; зданіе театра очень красиво. Въ среднихъ нишахъ главнаго фасада находятся бюсты композиторовъ Глинки и Сѣрова. Къ сожалѣнію, намъ не удалось побывать въ театрѣ.
Пройдя Театральную улицу, Владимирскую, Фундуклеевскую и Бибиковскій бульваръ, - длинную аллею изъ пирамидальныхъ тополей, мы увидѣли зданіе Кіевскаго университета. Хотя это одно изъ самыхъ большихъ зданій въ Кіевѣ, но намъ оно не понравилось какъ по своей архитектурѣ, такъ и по темнокрасной окраскѣ. Противъ главнаго фасада университета расположенъ Николаевскій паркъ. Этотъ паркъ не представлялъ бы ничего замѣчательнаго, если бы не чудный памятникъ Императору Николаю I. Государь изображенъ во весь ростъ, съ открытой головой, лицомъ къ фасаду университета; рукой онъ опирается на планъ Кіева; пьедесталъ сдѣланъ изъ темнаго гранита. Вокругъ памятника цвѣтутъ прекрасныя розы. Памятникъ намъ очень понравился. Лицо Императора съ тонкими, умными чертами осѣнено глубокой думой. Глаза устремлены въ даль.
Въ тотъ же день намъ удалось увидѣть Владимирскую горку и Крещатикъ.
Когда-то Владимирская горка представляла рядъ рытвинъ и поросшихъ бурьяномъ откосовъ. Прошли вѣка, и это дикое мѣстечко нревратилось въ прекрасный садъ, спускающійся террасами внизъ къ Александровской улицѣ. На средней террасѣ воздвигнутъ, императоромъ Николаемъ I памятникъ св. князю Владимиру. Мощная фигура князя вылита изъ мѣди. Высоко подымается она на восьмигранной призмѣ. Въ правой рукѣ князя крестъ, унизанный электрическими лампочками. Что за чудный видъ на Днѣпръ открывается съ Владимирской горки! Внизу, у самаго берега Днѣпра, на мѣстѣ крещенія кіевлянъ находится другой памятникъ: это небольшая часовня, надъ которой возвышается высокая колонна съ золотымъ крестомъ на серебряномъ шарѣ. Вечеромъ мы отправились въ электрическій театръ, такъ называемый, „Экспрессъ,“ что дало намъ возможность увидѣть центръ Кіева - Крещатикъ. Мы какъ бы очутились въ другомъ городѣ: электрическое освѣщеніе, масса нарядной публики, шумъ, тѣсно построенныя зданія, непрерывные звонки трамваевъ…
Въ 11 часовъ ночи мы вернулись въ гимназію. Не смотря на сильное утомленіе, мы были настроены прекрасно, переживъ массу самыхъ разнообразныхъ впечатлѣній.
17 іюня. Сегодня мы встали въ девять часовъ, а въ одиннадцать, въ сопровожденіи нашего руководителя, отправились въ Царскій садъ. Царскій садъ по величинѣ занимаетъ среди другихъ садовь первое мѣсто въ Кіевѣ. Онъ дѣлится на нѣсколько частей. Одна часть отведена подъ постройку дворца и подъ Маріинскій паркъ, а другая отдана въ аренду купеческому клубу, и извѣстна подъ названіемъ Купеческаго сада; третья носитъ названіе ІІІато-де-Флеръ; четвертая часть - это верхняя площадь Царскаго сада. Купеческій садъ и верхняя площадь Царскаго сада самыя красивыя мѣста. Широкія площадки, аллеи изъ подстриженныхъ деревьевъ, цвѣтники, лѣтній театръ и бесѣдка надъ самымъ обрывомъ неприступнаго берега придаютъ Купеческому саду чрезвычайно изящный и уютный видъ.
Совсѣмъ другое впечатлѣніе производитъ верхняя громадная площадь Царскаго сада. Въ то время, какъ тамъ на каждомъ шагу видно искусство человѣка, здѣсь царство природы. Могучія, вѣтвистыя деревья, овраги, поросшіе орѣшникомъ, тишина, придаютъ этой части сада особую прелесть.
И опять чарующій видъ на Днѣпръ...
Выйдя изъ Царскаго сада, мы увидѣли громадное зданіе, окрашенное въ сѣрый цвѣтъ: это городской музей древности и искусствъ. Музей ремонтировался, и мы были лишены возможности осмотрѣть его сокровища.
Намъ путь лежалъ къ Аскольдовой могилѣ. По пути мы зашли въ военный Никольскій соборъ, гдѣ особенно поразило насъ чудное изображеніе «Моленіе о чашѣ» на стеклѣ, освѣщенное солнцемъ.
Оть Собора по шоссе, окаймленному тѣнистыми деревьями, мы спустились къ Аскольдовой могилѣ, служащей мѣстомъ погребенія болѣе зажиточныхъ кіевлянъ. Оттого тутъ много богатыхъ и изящныхъ памятниковъ и надгробій, окруженныхъ цвѣтниками. Часовня, построенная на мѣстѣ предполагаемой могилы Аскольда, и памятники какъ бы висятъ надъ Днѣпромъ, прихотливо извивавшимся среди зеленыхъ луговъ.
Отсюда мы спустились къ Николаевскому цѣпному мосту, который соединяетъ правый городской берегъ Днѣпра у Кіева съ лѣвымъ. Для того, чтобы скорѣе добраться до моста, мы рѣшили не обходить кругомъ, а прямо спуститься съ горы. Но гора была крута, и нѣкоторыя изъ насъ достигли подошвы ея съ большими затрудненіями. Отдохнувъ немного на берегу Днѣпра, мы отправились къ мосту. Шесть каменныхъ столбовъ, на которыхъ виситъ мостъ, соединены по ширинѣ моста арками. Свозь нихъ продѣты железныя цѣпи, поддерживающія полотно моста. Мы съ удовольствіемъ прошлись но мосту, любуясь прилегающей живописной мѣстностью и вдыхая въ себя полной грудью свѣжій рѣчной воздухъ.
Вскорѣ прибылъ пароходъ, и мы поѣхали по Днѣпру. Многія изъ насъ въ первый разъ ѣхали на пароходѣ. Всѣ были оживлены, веселы. Громкіе взрывы веселаго смѣха неслись вдоль но рѣкѣ. Погода была великолѣпная. Но вдругъ набѣжали откуда-то сѣрыя тучки и задернули синее небо. Все въ природѣ сразу потеряло свою яркую окраску. Крупныя дождевыя капли тяжело падали на поверхность воды. Но перемѣна погоды ничуть не понизила наше настроеніе: мы чувствовали себя прекрасно. Вскорѣ показалось и солнышко и послало во всѣ стороны горячіе золотые лучи свои, разсыпавъ повсюду крупные алмазы, играющіе всѣми цвѣтами радуги.
Вокругъ все зашевелилось, зашумѣло, запѣло и заговорило. Мы сидимъ на палубѣ. Пароходъ съ легкимъ шумомъ подвигается впередъ. Одна за другой встаютъ предъ нами кіевскія высоты, мелькаютъ знакомыя зданія, сады. Вотъ Владимірская горка. Мощная фигура князя «Красное Солнышко» какъ бы благословляетъ берега. Золотой крестъ нижняго памятника прячется въ зелени садовъ.
Вечерѣетъ. Стихаетъ смѣхъ, говоръ. Мы прислушиваемся къ задумчивому, непрерывному шуму воды. Чарующая, лѣтняя ночь вступаетъ въ свои права. Появилась первая звѣздочка.
Было уже совсѣмъ темно, когда мы возвратились въ гимназію. Мы рѣшили никуда больше не ходить: слишкомъ ужъ много впечатлѣній пережили мы; надо было разобраться въ нихъ.
Четвергъ 18. Еще наканунѣ намъ сказали, что мы сегодня отправимся въ Лавру. Мы съ нетерпѣніемъ ждали часа выхода и были готовы раньше обыкновеннаго. Частью трамваемъ, частью пѣшкомъ мы добрались до Лавры. Черезъ широкія ворота вошли мы въ свѣтлый, большой монастырскій дворъ, окаймленный монашескими келіями. По правую сторону высится колокольня, а недалеко отъ нея Лаврская церковь. Это величественное, красивое зданіе, украшенное семью покрытыми золотомъ куполами. Обиліе свѣта, яркая живопись стѣнъ и рядъ хорошо исполненныхъ св. картинъ-иконъ придаютъ внутренности церкви особенно красивый видъ. Кромѣ колокольни и церкви, въ монастырскомъ дворѣ въ разныхъ направленіяхъ расположены: трапезная, красивое зданіе, увѣнчанное куполомъ, двухъ этажный каменный домъ - покои митрополита, и нѣсколько другихъ зданій. Повсюду видны фигуры монаховъ.
Спустившись по покатому спуску къ нижнимъ Лаврскимъ воротамъ, мы прошли садъ и очутились передъ небольшой каменной церковью. Влѣво отъ входа въ церковь находится дверь, ведущая вь пещеры. Предварительно запасшись восковыми свѣчами, мы вошли въ эту дверь. Впереди шелъ монахъ, мы поодиночкѣ за нимъ. Темнота, могильная тишина, холодныя каменныя стѣны, слабое мерцаніе свѣчей навѣяло на насъ какое-то особое настроеніе. Мы чувствовали себя отрѣзанными отъ всего остального свѣта. Казалось невозможнымъ, что такъ недалеко свѣтитъ яркое солнце; суетятся люди... Всѣ мы безмолвно двигаемся вслѣдъ за монахомъ. Онъ то и дѣло останавливается и называетъ имена святыхъ, почивающихъ въ пещерахъ. За нимъ останавливаются всѣ. Приложившись къ мощамъ св. угодниковъ въ ближнихъ и дальнихъ пещерахъ, мы отдохнули и пообѣдали въ Лаврской гостинницѣ.
Не смотря на утомленіе, мы изъ Лавры отправились во Флоровскій монастырь, а за тѣмъ въ Братскій. Оба они находятся на Подолѣ. Флоровско-Вознесенскій женскій монастырь расположенъ у подножья горы Киселевки. Мы попали какъ разъ на вечерню. Намъ здѣсь очень понравилось: въ церкви однѣ монахини и священникъ; чистый, ясный голосокъ читающей дѣвочки звонко раздавался въ довольно обширной церкви; пѣніе производило весьма пріятное впечатлѣніе.
Братскій монастырь возникъ въ XVII вѣкѣ и служилъ въ прошломъ не только оплотомъ православія, но и разсадникомъ просвѣщенія. Исторія возникновенія Братскаго монастыря тѣсно связана съ исторіей Кіевской академіи.
Главный монастырскій храмъ не отличается ни особенною художественностью архитектуры, ни богатствомъ. Главную святыню собора представляетъ чудотворный Образъ Братской Божіей Матери, съ младенцемъ на рукахъ, привлекающій ежедневно въ храмъ тысячи богомольцевъ.
Чтобы поскорѣй добраться до гимназіи Петра, мы рѣшили подняться по Михайловскому механическому подъему. Этотъ подъемъ построенъ очень недавно. Верхняя станція его какъ бы виситъ въ воздухѣ; отъ нея тянется внизъ желѣзнодорожное полотно, которое наклонно упирается въ нижнюю станцію. По этой дорогѣ безпрерывно курсируютъ 2 вагона. Въ то время какъ одинъ вагонъ поднимается вверхъ, второй плавно опускается внизъ. Насъ очень заинтересовало устройство подъема. Благодаря любезности нашего руководителя, мы узнали, что на большомъ барабанѣ движется стальной канатъ, къ концамъ котораго прицѣплены два вагона. Этотъ барабанъ, вращаясь, поднимаетъ одинъ вагонъ, а другой, слѣдуя за его движеніемъ, спускается внизъ. Сила, приводящая барабанъ въ движеніе, - электромоторъ въ 65 лошадиныхъ силъ. Вагоны снабжены особыми автоматическими тормазами, которые въ случаѣ разрыва каната, останавливаютъ вагонъ, такъ что двинуть его внизъ не можетъ никакая внѣшняя сила. Сѣвъ на нижней станціи въ вагонъ, мы черезъ 2 минуты были уже на верхней площади, а минутъ еще черезъ 10 въ гимназіи Петра. Остатокъ дня мы провели въ отдыхѣ; вечеромъ же отправились въ Купеческій садъ слушать музыку.
Въ саду царило оживленіе. Разряженная публика наполнила весь садъ; слышенъ всюду оживленный смѣхъ, говоръ.
Пронеслись по саду звуки оркестра. Вмигъ замолкли человѣческіе голоса. Широкими волнами властно вливались звуки въ темныя аллеи и наполнили собою всѣ отдаленные уголки сада. Изъ этой гармонической волны звуковъ все слышнѣе и рѣзче выступаетъ скрипка. Чувствуется, что въ ней вся сила. Вотъ вырвалась она изь моря звуковъ и поетъ на просторѣ. Музыкантъ разсказываетъ что-то свое, но всѣмъ, близка и понятна эта пѣсня, въ каждомъ сердцѣ находитъ она откликъ. Всѣ напряженно слушаютъ. А надъ всѣмъ этимъ темное глубокое небо съ безчисленными звѣздами. Взошедшая луна спокойно смотритъ на эти освѣщенныя электричествомъ аллеи, на подстриженныя деревья и забывшихъ на мгновеніе свои заботы людей.
Мы вернулись въ гимназію часовъ въ 12 и долго не могли уснуть.
Пятница 19 іюля. Сегодня мы рѣшили посѣтить Владимирскій соборъ и находящійся вблизи его Ботаническій садъ. Внѣшность храма съ 7-ью золоченными куполами не поражаетъ особымъ богатствомъ. Богатство храма составляетъ его внутренняя стѣнная живопись работы Васнецова. Катарбинскаго, Нестерова и другихъ. Какъ только входишь въ храмъ, въ глаза бросается находящееся въ верхней полукруглой части главнаго алтаря изображеніе Пресвятой Дѣвы съ младенцемь, - художественная работа Васнецова. Изъ другихъ картинъ замѣчательны: изображеніе ,.Страшнаго суда,“ „Крещеніе Владиміра,“ „Крещеніе Руси“ и др. Кромѣ того, въ главномъ куполѣ изображенъ Іисусъ Христосъ съ Евангеліемъ въ рукѣ. На хорахъ находятся чудныя св. картины: „Рождество Христово“ и „Христово Воскресеніе,“ кисти художника Нестерова.
Всѣ стѣны и арки украшены по золотому фону византійскими орнаментами. Долго находились мы подъ обаяніемъ художественной красоты, воплощенной въ св. образахъ и изображеніяхъ. Не хотѣлось уходить изъ храма...
Недалеко отъ Владимірскаго собора находится Ботаническій садъ. Онъ очень красивъ. Богатая растительность сада, широкія то спускающіяся внизъ, то снова повышающіяся аллеи, намъ очень понравились. Часть сада отведена подъ оранжереи, а часть подъ зоологическій садъ. Но животныхъ въ зоологическомъ саду пока очень мало и содержатся они плохо. Больно смотрѣть на заморенныхъ, тоскующихъ, оторванныхъ отъ лѣсовъ звѣрей.
Едва мы кончили осмотръ сада, какъ хлынулъ ливень. Переждавъ его подъ навѣсомъ, мы рѣшили поѣхать въ Пущу - Водицу, дачное мѣсто недалеко отъ Кіева. Вскорѣ подъѣхалъ трамвай, и мы отправились. Ѣзда продолжалась около часу, но мы не устали, такъ какъ дорога была весьма живописна и шла все время лѣсомъ. Погода послѣ дождя была прекрасная; пріятно было послѣ городской сутолоки, шума и пыли очутиться въ сосновомъ, молодомъ лѣсу, тишину котораго нарушало лишь щебетаніе птичекъ и однообразный шумъ быстро мчавшагося трамвая. Въ Пущѣ-Водицѣ мы побыли не долго. Покатались по пруду на лодкѣ, побѣгали, покачались на качеляхъ и, довольные, отправились домой.
Итакъ мы осмотрѣли весь Кіевъ. На завтра мы рѣшили отправиться пароходомъ въ Межигорскую обитель.
Суббота 20 іюля. Намъ сказали, что пароходъ отходитъ въ 9 часовъ утра. Когда мы безъ четверти девять подошли къ пристани, то оказалось, что пароходъ часъ тому навадъ отошелъ, и мы, такимъ образомъ, не могли посѣтить обитель. Было очень непріятно. Послѣ нѣкотораго раздумья, мы рѣшили отправиться въ Выдубицкій монастырь, который находится недалеко отъ города. Несмотря на то, что намъ пришлось итти почти 3 версты, мы чувствовали себя очень хорошо. Выдубицкій монастырь расположенъ на живописномъ горномъ уступѣ. По преданію, названіе это дано монастырю по слѣдующему поводу: когда Перунъ былъ брошенъ въ рѣку, то кіевляне-язычники бѣжали по берегу и кричали: «Выдыбай (выплывай) наше боже!» Перунъ будто бы внялъ ихъ мольбамъ и показался въ двухъ верстахъ отъ Кіева, на томъ мѣстѣ, гдѣ теперь построили монастырь. Мы попросили позволенія пойти въ монастырскій садъ, скорѣе лѣсъ, и провели здѣсь часа два, любуясь видомъ на Днѣпръ. Здѣсь же намъ удалось увидѣть могилу нашего знаменитаго педагога Ушинскаго.
По возвращеніи въ городъ, мы начали готовиться къ отъѣзду домой. Мы очень сердечно попрощались съ инсиекторомъ гимназіи, который все время былъ внимателенъ къ намъ, а теперь даже провожалъ насъ до трамвая, и съ нашимъ руководителемъ. Мы поднесли имъ цвѣты и разстались, повидимому, довольные другъ другомъ. Передъ отходомъ поѣзда; мы вдругъ увидѣли нашего руководителя; оказывается, что онъ пришелъ ещё разъ увидѣться съ нами и проститься. Мы были тронуты такимъ вниманіемъ.
Прибылъ поѣздъ, и мы тронулись въ обратный путь. Замелькали огоньки Кіева, разноцвѣтные огни пароходовъ на заснувшемъ Днѣпрѣ, стройные тополи; еще нѣсколько минутъ, и Кіевъ скрылся.
Дорога до Глухова показалась намъ короткой, такъ какъ всѣмъ было очень весело: экскурсія насъ сблизила, мы свободно разговаривали другъ съ другомъ, вспоминали наше путешествіе по Кіеву, наши приключенія.
Вотъ показались вдали и маковки Глуховскихъ церквей, скоро мы были на вокзалѣ. Мы всѣ собрались въ одно мѣсто и попрощались; каждый пошелъ своей дорогой....
Съ самымъ хорошимъ чувствомъ вспоминаетъ каждая изъ насъ экскурсію. Она промелькнула въ нашей гимназической жизни свѣтлымъ воспоминаніемъ на довольно таки сѣренькомъ фонѣ прошлаго, помогла войти въ интересы другъ друга, обогатила насъ новыми и самыми разнообразными впечатлѣніями. Она какъ бы подкраешекъ завѣсы, скрывающей отъ насъ нашу будущую самостоятельную жизнь. Она, наконецъ, научила насъ только тогда судить о людяхъ, когда близко узнаешь ихъ...
А вѣдь экскурсія длилась всего только пять дней...